2013-12-18
Улофф - Россия
2013-12-18 14:55 А если интеллигентная немочь задавила в вас нормального россиянина, то вот картинка для поддержания оптимизма и жизненной цепкости.
Еду в метро. Глухо раздражаюсь, оттого что на каждой станции одичавшие жители мегаполиса лезут в вагон, как на приступ последнего уходящего в тыл состава, не дожидаясь пока изнутри выйдет народ. Все толкаются и орут. А в уголке притулилась сухонькая бабуся божий одуванчик в белом платочке. Поезд подъезжает к станции Александра Невского. Бабуся нашаривает за собой новенькую, в остатках полиэтилена и оберточной бумаги, табуретку. Приставляет ее к тому месту, где был когда-то живот. Защитив таким образом свое теловычитание, встает у дверей. Машинист Нострадамусом вещает: "Осторожно, двери открываются..." И бабуся вырывается наружу, табуретным дрекольем поражая приготовившихся к штурму нахалов, проткни их насквозь.
Наверх поднимались на параллельных эскалаторах. Я ошеломленно косилась на беленький платочек. Старуха вдруг начала улыбаться кому-то наверху, кивать, что-то приговаривать и осенять мелкими крестиками. "Встречают", - подумала я. Мы сошли с эскалатора. Старуха в последний раз улыбнулась исполинскому мозаичному князю Александру Невскому, перекрестила его и засеменила к выходу, приставив табуретку к животу.
( Read more... )
Еду в метро. Глухо раздражаюсь, оттого что на каждой станции одичавшие жители мегаполиса лезут в вагон, как на приступ последнего уходящего в тыл состава, не дожидаясь пока изнутри выйдет народ. Все толкаются и орут. А в уголке притулилась сухонькая бабуся божий одуванчик в белом платочке. Поезд подъезжает к станции Александра Невского. Бабуся нашаривает за собой новенькую, в остатках полиэтилена и оберточной бумаги, табуретку. Приставляет ее к тому месту, где был когда-то живот. Защитив таким образом свое теловычитание, встает у дверей. Машинист Нострадамусом вещает: "Осторожно, двери открываются..." И бабуся вырывается наружу, табуретным дрекольем поражая приготовившихся к штурму нахалов, проткни их насквозь.
Наверх поднимались на параллельных эскалаторах. Я ошеломленно косилась на беленький платочек. Старуха вдруг начала улыбаться кому-то наверху, кивать, что-то приговаривать и осенять мелкими крестиками. "Встречают", - подумала я. Мы сошли с эскалатора. Старуха в последний раз улыбнулась исполинскому мозаичному князю Александру Невскому, перекрестила его и засеменила к выходу, приставив табуретку к животу.
( Read more... )